Кланы Пустоши - Страница 8

– Я фермер, ехал по своим делам. Ты сильно ранен? Могу отвезти к Знахарке или на ферму отца. Но лучше к Знахарке, у нее есть разные снадобья, она поможет.

Карабан покачал головой и медленно встал, опираясь на стойку шасси. Аюта взяла его за локоть, но летун отстранил племянницу:

– Карабан Чиора пока что может обойтись без помощи девчонки!

– Ты, дядя, все-таки такой… такой… – не договорив, девушка полезла в кабину. – Подожди, я достану бинт.

Придерживая пострадавшую руку, Карабан обошел авиетку, с озабоченным видом разглядывая фюзеляж. Аюта Чиорана вытащила из-под сиденья черную сумку и спустилась обратно.

– Ну хорошо, ползун, – сказал Карабан, остановившись перед Тураном. – Как, говоришь, тебя звать?

– Я не ползун, – буркнул Туран. – Вы, летуны, совсем неученые.

Карабан приподнял седую бровь.

– Разговорчики! – хмыкнул он. – Впрочем, понимаю, такое слово может быть обидным…

– Оно и вправду обидное. Ползуны – это такие твари, сразу и звери, и насекомые. Похожи на больших гусениц и живут в холмовейниках по всей Пустоши. Вы что, не знаете этого?

Небоходы переглянулись.

– Пикасы, – сказала Аюта. – Наверное, он про пикасов.

Открыв сумку, девушка достала бинт с лекарствами и велела дяде снять куртку.

– Пулю достанем в Крепости, – решила она. – Я пока только сделаю дезинфекцию раны и забинтую. Сядь.

Аюта свинтила крышку с плоской серебристой фляжки, которую вместе с бинтом вытащила из сумки. Карабан уселся прямо на землю и потянул носом воздух.

– Э, погоди, племяха! Мне и самому надо сделать дезинфекцию, изнутри. Дай-ка лекарство. – Скинув куртку, он закатал рукав свитера и отобрал у Аюты флягу.

– Дядя! – возмутилась девушка. – Ты же ведешь авиетку!

Карабан важно кивнул:

– Правильно, и она быстрее полетит, если пилот хорошенько заправится.

Аюта попыталась выхватить флягу, но дядя не отдал. Стащив с головы очки, он повесил их на сгиб локтя, сделал большой глоток и крякнул. Щеки его порозовели, седые усы встопорщились. Плеснув из фляжки на рану, летун стиснул зубы.

– Вот так! – Он вновь приложился к горлышку, вытер губы ладонью и протянул флягу Турану. – Хлебнешь, малец?

Тот покачал головой:

– Мне надо идти. То есть ехать. Меня ждут.

– Выпей, выпей, – настаивал летун. – Ты же с фермы, да? Фермерский сынок? Вряд ли тебе каждый день приходится стрелять в людей.

– Нет, он молодец, – возразила Аюта, бинтуя раненую руку дяди. – Если бы не он, тебя убили бы. И меня, наверное, тоже…

– Может, и так, – согласился Карабан, все еще протягивая фляжку. – Ладно, не робей, хлебни.

Из вежливости Туран взял флягу и, сделав маленький глоток, поперхнулся. Да уж, это не самогон и не вино, которое делают на виноградниках Ордена. Напиток для настоящих мужчин – крепкий, но без сивушного духа. Горло обожгло, он закашлялся. В голове зашумело, на глазах выступили слезы.

– Ага! – усмехнулся Карабан, наблюдая за ним. – Проняло с непривычки?

– Крепкое, – согласился Туран, разглядывая необычную флягу.

– Натуральный спирт.

– У нас такого не делают.

– Точно. Этими напитками балуются только в Московии да механики в нашей Крепости.

Туран хотел вернуть Карабану флягу, но тот махнул рукой:

– Оставь себе. Похвастаешься перед своей девчонкой, что пил с небоходами, отца угостишь. У тебя ведь есть девчонка и отец?

Покончив с перевязкой, Аюта закрыла сумку.

– Спасибо. – Туран снова попытался вернуть емкость владельцу. – Возьмите, она, наверно, дорогая… – Он замолчал, разглядывая степь за холмами.

К Столовой горе что-то быстро двигалось со стороны Киева.

– Что это? – спросил Туран. – Это ваши друзья? На помощь спешат?

Летуны оглянулись, и Аюта ахнула:

– Монахи! – Она полезла в кабину. – Дядя, это Орден, надо взлетать. Ты ведь успел починить?

Лицо Карабана окаменело. Секунду он всматривался в приземистые черные силуэты, окутанные облаком пыли, потом рявкнул:

– Солнце сожги этих жрецов! Можем не успеть! Демоны облаков, можем не успеть! – И полез в кабину вслед за Аютой.

– Дядя, но ты не починил элерон! – крикнула она. – Мы толком не наберем высоту!

В кабине было два сиденья – Туран видел края спинок. Пока девушка усаживалась на заднее, Карабан оглянулся.

– Элерон… – пробормотал он. – Да, элерон… Эй, парень! С какой ты фермы?

– Бориса Джай-Кана, – ответил Туран. Он слегка растерялся – события развивались слишком быстро.

– А звать тебя как? Куда едешь?

– Туран Джай. Еду к Железной горе.

Мотор авиетки загудел.

– Это такой темный конус на юго-западе?

– Да, он из спрессованного железного лома. Кто за вами гонится?

– Погоди-ка минуту, Туран Джай! – Летун обернулся и прокричал спутнице, перекрывая гул мотора: – Дай ящик! Быстрее!

Пропеллер авиетки вращался, дул ветер. Туран отступил. Девушка достала из-под сиденья плоский металлический ящик с ручкой, передала Карабану. Мотор загудел громче, лопасти винта превратились в серый туманный диск.

Пылевое облако быстро приближалось.

– Вот что я тебе скажу, Туран Джай! – Карабан протянул ему ящик. – Возьми это и спрячь. Мы или наши друзья найдем тебя. Даже если монахи собьют нас, мы по радио передадим сведения о тебе… Ну, лезь сюда, быстро! Бери!

Туран забрался по лесенке, с сомнением разглядывая ящик. Он не был уверен, что ему хочется вмешиваться в чужие дела.

Аюта прокричала:

– Дядя, ты что?! Мы его совсем не знаем…

– А есть другой выход?! Авиетки не взлетают высоко, нас догонят, могут сбить. Я ранен, не знаю, дотяну ли до Крепости. Но тем, что у нас на борту, они завладеть не должны! Эй, фермер!