Кланы Пустоши - Страница 55

Получалось, что у Макоты на ходу остался только «Панч» – хорошая машина у сгоревшего фермера, следил Бориска за своей техникой – да еще мотоциклетка и манис. Надо решать вопрос с транспортом, и как можно быстрее.

Увидев, как один бандит, откинув крышку капота на мотофургоне, копается в двигателе, Захар заорал на него, за ногу вытянул обратно и сам полез разбираться с мотором.

К «Панчу» подошел Крючок. Макота, стоя на подножке, сверху вниз смотрел на него. Лопоухий доходяга упустил шакаленка, позволил тому убить Бочку с Кромвелем и раздолбал самоход, а сам жив остался, даже не ранен, тварь! Атаман с удовольствием пристрелил бы Крючка, а еще лучше – продал на Арену вместе с мутантом. Но нельзя: теперь, когда и Морз, и Бочка, и Кромвель сдохли, Крючок – самый опытный боец в отряде, не считая Малика, но того контузило во время боя с кочевниками. Пока что лопоухий нужен, а вот когда они вернутся во Дворец… Распять его перед входом на скрещенных балках, как монахи из Храмов распинают мутантов, – самое то!

Устав ждать, Макота повторил:

– Дерюга, слышь?

Молодой заглядывал под капот мотофургона и пытался дать совет копавшемуся там Захару, а механик отпихивал его локтем. Услышав голос атамана, Дерюжка вскинул голову.

– Ко мне! – рявкнул Макота.

Когда Дерюжка бросил гаечный ключ на пол и побежал к «Панчу», Макота опять перевел взгляд на Крючка. Атаман был чýток, замечал всякие мелочи. Вот и сейчас отметил: Крючок стал другим. Лицо уже не такое вялое, отрешенное, взгляд более острый. И что-то еще изменилось в нем, чего Макота пока не мог понять и оттого беспокоился.

– Со мной пойдете, зверюгу на Арену продадим, – сказал он, когда Дерюжка встал рядом с лопоухим. – Потом наверх, к Графу.

– А чего его так кличут? – спросил молодой бандит.

– Заткнись! Эх, хотел я Кромвеля с собой взять! У него кровь холодная была, как у ящура, а ты…

– Я тоже пригожусь, хозяин!

Макота спрыгнул на железный пол.

– Крюк, помнишь, что я говорил? Какое оружие взять, как действовать будем?

Лопоухий кивнул.

– Ему все обсказал?

– Обсказал, – равнодушно ответил Крючок.

– Дерюга, уяснил, что к чему? Точно уяснил? У-у, морда глупая! – Атаман несильно ткнул парня кулаком в челюсть. – Стволы возьмите, ножи. Граф опасен, как панцирник бешеный, хоть с виду и не такой. Хитрый, сволочь, а эти, что его охраняют, – убивцы-живодеры. Потому осторожно там, глядеть в оба, делать все так, как обговорено. Есть вопросы?

Бандиты молчали.

– Ну, не робейте! – подбодрил Макота. – Спрашивайте. Чтоб неясностей никаких.

– Хозяин, мы надолго тут? – выпалил Дерюжка.

– Какое надолго?! – тут же взбеленился атаман. – Знаешь, чё начнется, после того как мы с Графом… Короче, пока мы к нему ходим, Захар машины починить должон. На корме лифты, подъемники такие. Ты сразу на месте машину… агрегат этот, за которым идем, проверишь. На подъемнике спускаем его вниз, сюды везем, в «Панч», – и ходу с Корабля. Ну чё пялишься, тупая твоя душонка?

– Сразу назад… А я Корабль хотел поглядеть, – протянул молодой и отпрянул, когда Макота занес кулак. – Ты ж сказал, можно спрашивать!

– А это чё, вопрос был?! Поглядеть ему! Я тебе погляжу – зубы собирать будешь! Еще вопросы? Нет? Тады быстро к телеге, впрягайте ящура, выводите наружу.

Дерюжка поспешил к повозке с клеткой, Крючок пошел за ним. Макота направился было к фургону, где копался Захар, чтобы дать механику указания, но хлопнул себя по лбу и полез обратно в грузовик. Заперев дверь, отвернул ковер с пола, вытащил из-за подкладки ключ и отпер замок спрятанного в полу сейфа. Достал три увесистых мешочка, покачал на ладони и пристегнул к особому ремешку под курткой. Как там дело обернется – неизвестно, а деньги с собой иметь надо. Он закрыл сейф, вернул на место ковер. Пора идти. Граф, бывший оружейник, укравший у одного из Цехов крупную сумму и сбежавший из Харькова от расправы, ждать не любил.

* * *

«Крафт» медленно плыл над Кораблем. Палуба казалась бесконечной – огромная плоскость тусклого металла, поля ржавчины, навесы, палатки, контейнеры, поставленные друг на друга с помощью кормовой кран-балки. У правого борта горой высилась надстройка – сплошь выступы, скругленные балконы и лесенки. Туран только глаза таращил – как люди до Погибели строили такие махины? И зачем?

Ставро рассказал, что корабельный Арсенал – крупнейший после харьковского рынок оружия. Кто первым обосновался на Корабле, теперь неизвестно. Ходили всякие странные легенды – что кочевники-людоеды на самом деле потомки тех, кто плавал по морю на гигантской посудине еще до Погибели; что большинство из них во время катастрофы сошли с ума, а остальные едва сумели пережить стихийные потрясения, которые и стали причиной появления Донной пустыни. Великан с большим сомнением высказался по этому поводу: если было море, то Корабль во время Погибели непременно бы в нем потонул, и вряд ли кто-то спасся. Это ж как тут все трясло или горело, что вода испарилась или пролилась в недра земли, – никто бы выжить не смог. Гейзеры в скалах вон до сих пор огнем иногда плюют. А что творилось во время Погибели… представить невозможно.

Слушая его вполуха, Туран разглядывал людей внизу, надеясь заметить атамана Макоту.

– Поможешь швартоваться, – сказал Ставро. – Видишь фермы? Не туда смотришь.

Туран повернулся – великан указывал на высокое сооружение справа. В центре помятой крыши зияла дыра, из нее торчали две решетчатые фермы с поперечной балкой.

– Надстройку эту Башней все зовут. Я так мыслю, когда-то там капитан сидел и судном своим управлял. А теперь она ничья, что внутри было, давно порастаскали для всяких нужд. Вон как обшивка раскурочена. И людей нет.